Бородатая аксиома: восприятие происходящего вокруг зависит от жизненного багажа. Например, с появлением и взрослением детей я стал иначе воспринимать всё, что касается детской темы - в том числе и в кино. "Иначе" в целом означает - "гораздо острее". И с мгновенной непроизвольной проекцией с детей абстрактных на детей своих. Смотреть на эксгибициониста по ящику - одно дело. Бывает даже смешно. А когда 12-летняя дочь приходит бледная и дрожащим голосом рассказывает, как некий дядя бежал рядом с ней и тряс пиписькой - совсем другие чувства.
В детстве особенно интересно было смотреть фильмы про тех, кто чуть старше. До сих пор живо помню какое впечатление на меня производили "Доживем до понедельника", "Розыгрыш", чуть позже - "В моей смерти прошу винить Клаву К". По героям этих картин мерили свои поступки, сравнивали себя с ними, непроизвольно - учились чему-то. Ведь разум подростка открыт и ещё мягок, как пластилин, а кино - мощный инструмент воздействия на неокрепший разум.
Сейчас уже невозможно представить какое впечатлние на того меня произвел бы фильм, где старшеклассники в кадре курят (не только табак), пьют спиртное, матерятся, трахаются. Где вместо русского языка звучал бы косноязычный новояз с бесконечными "короче". Где даже в названии фильма намеренно допущена пунктуационная ошибка. Наверное, я бы испытал сильнейший шок. Не от пропущеной запятой, конечно.
Фильм представляет 80-минутный ролик, снятый трясущейся камерой в стиле подвального неореализма времён перестройки (переведу: в обиходе это называется "чернуха"). И смонтированный топором. Мыслей нет. Актерских работ нет. Того, что можно было бы назвать сюжетом - тоже, хотя в титрах замечены аж два "автора сценария". Дейстие - квинтессенция мерзости, вкратце, но исчерпывающе, описанная в предыдущем абзаце. Со смехотворной претензией на честный-откровенный рассказ о "настоящей жизни".
Зрелище наверняка понравится педофилам и тем, кто отрицает кино как искусство, считая, что главное в фильме - чтобы он был "жЫзненным".
Но кроме перечисленных категорий граждан фильм, благодаря интернету, увидят сотни и тысячи подростков, которых обязательно привлечёт непритязательное по форме заигрывание с самыми насущными для них темами. А сыну сейчас как раз чуть меньше, чем "героям" "фильма"...
При общем негативном отношении к цензуре, не дававшей в царские и советские времена ход многим шедеврам и некоторым гениям, вынужден признать: иногда цензура нужна. Для предотвращения широкого резонанса духовной порнографии, скрытой под вызывающими обложками.
С другой стороны, именно отсутствие цензуры вроде бы должно заставлять художника самостоятельно подвергать свои произведения "критике совести" прежде, чем изливать их на мозги широкой публике. И в этом смысле страшно, что для особей с коматозной совестью сейчас возможно всё. Не только возможно, но и даже, как бы, модно: жбякнуться с маху в кучу говна, радостно суча ножками перетирать какашки между пальцев и восклицать: "Смотрите какое мерзкое, какое вонючее говно! Это мы! Мы с вами, граждане, насрали! Не надо ханжески отворачиваться и зажимать носы!" И есть те, кто норовит снять всё описанное на плёнку или настрочить книгу о говнокопании. Как-будто люди без таких глашатаев не видят говно ежедневно (а иногда и по несколько раз на дню)...
Моё, основанное на нажитом жизненном багаже, личное отношение к ориентированному на детей публичному говнокопанию(или, если угодно, - растлению юных душ) - резко отрицательное. Вплоть до мордобоя. Причём, невзирая на возраст и пол - будь то сластолюбивый телевизионный старикашка с елейным голоском или хипующая готичная хабалка, удовлетворившая личную амбицию - снять типа-фильм о своём "тяжёлом детстве".
При всём многословии оценки не будет. За отсутствием состава искусства в обозреваемой поделке.
